стук в дверь:-кто там? -Смерть твоя! -Ну и что? -Ну и все..)))
Огонь... вода....
Очередной недаработаный текст прешедший ко мне в голову...
Совсем недавно я виделась с двумя людьми. Оба они для меня очень много значат пусть и сами не подозревая об этом. Привязываться к людям больно да и не так уж и просто. Слишком мало времени учеба, дела... Но к этим людям я привязанна, пусть даже моя привязанность не такая как у других людей. Я обоих их очень люблю. Они ангелы. Они - то, чего мне так не хватало. Другое дело, хватило ли им меня за тот непродолжительный период общения? я стыжусь себя? Нет, просто не хочу принести им боль.
Они очень разные. Она вода, а он огонь. Мне было бы очень не просто между ними, но они вместе. У них очень разная жизнь. Мне их нравиться воспринимать как мне хочеться. Я воспринимаю их с точностью наоборот. У него очень мужественный и красивый голос. Когда он поет, я забываю обо всем. Он очень грубый и страстный, а у нее нежные руки. Она ласковая, как мать, у которой "и без того хватает проблем" чтоб быть ласковой. Она ласковая не как моя мать, а как я представляю мать в идеале.
Она - ошибка. Ошибка природы или жизни. Она яркая, не обычная. Такая имоциональная и спокойная. Лишь для нее я говорю самые главные фразы в моей жизни, лишь ей хочу протянуть свои руки, будто только проросшая семечка раскидывает свои лепесточки к восшедшему солнышку. Только с ней я хочу быть ласкова и откровенна. Только ей мне нравиться улыбаться. Только с ней я могу говорить.
Она иногда говорит мне очень важные вещи, важные для меня. Спомощью нее я нахожу потеренные части мазаики и складываю их воедино. На ней, конечно же надета маска, но я стараюсь не замечать ее. Мне так легче и уютнее. Ведь если бы она сама была этим недовольна, она бы не позволила смотреть мне сквозь свою маску. Я с ней защищена и спокойна, как защищен ребенок в утробе любящей матери. Она помогает мне жить и смотреть на мир с ширако раскрытыми глазами. Когда она грустит, грущу и я. Что бы она не говорила и не писала, я пойму ее. Мне всегда есть что сказать ей, а она всегда найдет что ответить. Она вода, журчанью которой я благовенно подпеваю.
Он. Он огонь. Яркий, вспывчивый... грубый. Он так и не может вкусить ту силу, которая дана ему с рождения, воображая себе иную силу. Он cлабый человек, на котором одета маска самоуверенности и безрасудства. Но предпочел не смотреть на огонь, спрятаться, невидеть его сквозь слезы, нежли залить его водой. Он пытается надеть маску безразличия, из которой, как из железной ржавой клетке вырывается любовь, задыхаясь в предсмертной агонии. Но скора она умрет, и от него прежнего не останеться ничего. Мне жалко его. Он даже не пытается понять ее, почувствовать ее тепло. Он имеет силы чтоб продолжать убивать несчастную, но не имеет сил терпеть ту боль, которую она приносит ему своими страданьями. Мне хочеться доставить ему ласку, чтоб хоть на секунду он забыл об этой боли. Ине хочеться говорить ему что то нежно, обнять его, пожалеть. Пусть это будет всего иллюзия, которую дают врачи неизлечимо больному человеку. Но те дни, что доживет этот человек, не будут так отвратительны для него. Я склоню колено перед беспомошьностью в этой ситуации и заплачу, как плачет спасатель который не в силах спасти человека. Но жалеть я буду не его, я пожалею ту пленницу, которая умрет вот вот и от которой не останеться не следа...
Очередной недаработаный текст прешедший ко мне в голову...
Совсем недавно я виделась с двумя людьми. Оба они для меня очень много значат пусть и сами не подозревая об этом. Привязываться к людям больно да и не так уж и просто. Слишком мало времени учеба, дела... Но к этим людям я привязанна, пусть даже моя привязанность не такая как у других людей. Я обоих их очень люблю. Они ангелы. Они - то, чего мне так не хватало. Другое дело, хватило ли им меня за тот непродолжительный период общения? я стыжусь себя? Нет, просто не хочу принести им боль.
Они очень разные. Она вода, а он огонь. Мне было бы очень не просто между ними, но они вместе. У них очень разная жизнь. Мне их нравиться воспринимать как мне хочеться. Я воспринимаю их с точностью наоборот. У него очень мужественный и красивый голос. Когда он поет, я забываю обо всем. Он очень грубый и страстный, а у нее нежные руки. Она ласковая, как мать, у которой "и без того хватает проблем" чтоб быть ласковой. Она ласковая не как моя мать, а как я представляю мать в идеале.
Она - ошибка. Ошибка природы или жизни. Она яркая, не обычная. Такая имоциональная и спокойная. Лишь для нее я говорю самые главные фразы в моей жизни, лишь ей хочу протянуть свои руки, будто только проросшая семечка раскидывает свои лепесточки к восшедшему солнышку. Только с ней я хочу быть ласкова и откровенна. Только ей мне нравиться улыбаться. Только с ней я могу говорить.
Она иногда говорит мне очень важные вещи, важные для меня. Спомощью нее я нахожу потеренные части мазаики и складываю их воедино. На ней, конечно же надета маска, но я стараюсь не замечать ее. Мне так легче и уютнее. Ведь если бы она сама была этим недовольна, она бы не позволила смотреть мне сквозь свою маску. Я с ней защищена и спокойна, как защищен ребенок в утробе любящей матери. Она помогает мне жить и смотреть на мир с ширако раскрытыми глазами. Когда она грустит, грущу и я. Что бы она не говорила и не писала, я пойму ее. Мне всегда есть что сказать ей, а она всегда найдет что ответить. Она вода, журчанью которой я благовенно подпеваю.
Он. Он огонь. Яркий, вспывчивый... грубый. Он так и не может вкусить ту силу, которая дана ему с рождения, воображая себе иную силу. Он cлабый человек, на котором одета маска самоуверенности и безрасудства. Но предпочел не смотреть на огонь, спрятаться, невидеть его сквозь слезы, нежли залить его водой. Он пытается надеть маску безразличия, из которой, как из железной ржавой клетке вырывается любовь, задыхаясь в предсмертной агонии. Но скора она умрет, и от него прежнего не останеться ничего. Мне жалко его. Он даже не пытается понять ее, почувствовать ее тепло. Он имеет силы чтоб продолжать убивать несчастную, но не имеет сил терпеть ту боль, которую она приносит ему своими страданьями. Мне хочеться доставить ему ласку, чтоб хоть на секунду он забыл об этой боли. Ине хочеться говорить ему что то нежно, обнять его, пожалеть. Пусть это будет всего иллюзия, которую дают врачи неизлечимо больному человеку. Но те дни, что доживет этот человек, не будут так отвратительны для него. Я склоню колено перед беспомошьностью в этой ситуации и заплачу, как плачет спасатель который не в силах спасти человека. Но жалеть я буду не его, я пожалею ту пленницу, которая умрет вот вот и от которой не останеться не следа...